Глава 7. Стремление жить

На улице шел снег. Он был мокрым и липким. Ветер подгонял его, и он падал на щеки, как будто отдавал пощечины. Пощечина за пощечиной. Слезы лились и лились, а на ресницах образовывались «сугробы». Ноги подкашивались и она брела, не выбирая дороги, и в кроссовках уже давно хлюпала вода.
И вот впереди уже показалась дверь парадной. Она остановилась и прижалась спиной к стене, рядом с дверью, и посмотрела наверх.
«Как ей жить дальше?». Снег стал покалывать мокрые щеки. Над ней нависала темная пропасть неба и она ощутила, что она одна, совсем одна…И слезы опять полились, а взгляд затуманился….Глаза закрылись и стало совсем темно. И на мгновенье она почувствовала эту темноту, эту огромную пропасть и ей показалось, что жизнь остановилась…
«Что ее ожидает впереди? Что ее теперь может ожидать?». Всё к чему она стремилась, много лет, шаг за шагом, всё, что она строила, кирпичик за кирпичиком — всё рухнуло. И что, она скажет маме, а главное как? Она боялась этого, маминых глаз….
Алла не заметила как присела, глаза открылись, но, казалось, искали ту же темноту. Она сидела и все также смотрела и смотрела вверх, а там, на фоне темного неба, в свете фонаря кружились снежинки. Их было много, одни появлялись и пропадали, а на их месте сразувозникали новые. Снова и снова. Казалось, что это кружат белые мухи. И она почувствовала, что она не одна, рядом были живые существа, летали, умирали, и из последних сил стремились к свету. Надо стремится и что-то делать. Она попыталась встать, но ноги занемели и не слушались. Она еще раз попыталась, и не смогла, а только плавно завалилась набок.
— Да что же это такое? Таки мир уже не тот. Мир перевернулся и теперь молодые девушки валяются прямо под парадными, — к своей парадной приближалась пожилая пара и Алла, сквозь сон, услышала голос Софьи Семеновны.
— Нет, Сема, ты посмотри, куда смотрят родители этих босяков? Это же точно девушка, а лежит как какой-то «местный синяк». — Софья Семеновна на полусогнутых ногах, пристально всматриваясь в темные очертания лежащего тела, стала приближаться к Алле.
— Софочка, радость моя, я тебя умоляю….зачем тебе неприятности…. — Семену Аркадьевичу было холодно и неуютно стоять среди вьюги. Ему хотелось домой, в тепло и уют, сесть в свое любимое кресло и взять в руки газету, но жена, как всегда, делала всё по-своему.
— Какие неприятности, Сема? Ты думаешь она сейчас вскочит и гавкнет? — Софья Семеновна продолжала всматриваться в припорошенное снегом тело.
— Нет, Софа, я думаю более приземленно. Я думаю, что она, не дай боже, уже никогда не встанет, и нам придется вызывать милицию и труповозку, нас затаскают по допросам….Она сделает нам большие проблемы, Софочка, — причитал Семен Аркадьевич, — оставь эту босячку и пойдем, наконец то, домой….
Но Софья Семеновна была не из робкого десятка. Её не пугали многочисленные допросы. Она уже представляла себе всю эту милицию с их труповозками и была счастлива,….. что она первой оказалась на этом месте. Ей так повезло, найти эту девочку, и ей будет что рассказать всем соседкам. Ох же ж она расскажет! Надо запомнить всё, в подробностях. Она попыталась толкнуть лежащее тело ногой, но тут же отдернула её, испугавшись резкого звука. Сзади опять взвыл муж:
— Ой, Софа, я таки настаиваю, не трогай её!
— Не делай мне нервы, Сема, я сама и без тебя чуточку умная, — и переборов весь свой страх она нагнулась и стала тормошить девушку.
— Соф….Сем… — донеслось до ее слуха.
— Да это же Алла! — крикнули они в один голос.
Софья Семеновна с мужем стали причитать и подымать бедную девушку, та пыталась встать, пыталась что-то сказать, но сил не было.
В квартире щелкнул замок и в коридоре послышалась возня.
— Всё, конец счастливому вечеру. Вернулись… — покидая насиженное место на диване, разочарованно констатировала Ирина. — Всё, дракон вернулся! — имея в виду свекровь, сказала она и направилась в сторону прихожей.
— Скорую, скорую вызывайте! — кричала не своим голосом пожилая женщина. — Боря! Беги скорее сюда! Леня! Идите помогите! Ой, бедная деточка, Сема, не упусти ее! — не переставая командовать, причитала свекровь.
Ира увидела безжизненную Аллу и кинулась к ней.
Свекор уже не мог нести девушку, ему было тяжело и он с благодарностью передал ее Борису. А тот схватил ее на руки, поднял, как ему показалось, как пушинку, и так и остался стоять посреди прихожей, не зная, что делать дальше. Он только смотрел и смотрел в ее лицо и не мог поверить, что она не спит, а лежит без сознания.
— Несите её на кухню! Ира, не путайся мне под ногами, иди помогай Боре. Кладите её на диван, да осторожнее. Вы угробите мне сейчас ребенка, — Софья Семеновна кружила вокруг Аллы, мешая занести и положить ее.
Алла была без сознания. Рука свисала и безжизненно телепалась. Одежда была грязная, с остатками подтаявшего снега. Ира нагнулась и на ухо спросила у свекрови:
— Где вы её нашли? Её, что…изнасиловали?
Свекровь повернулась и недовольно посмотрела на Ирину:
— Фу, Ира, какие пошлости, да еще при мужчинах, — она укоризненно мотала головой, — как ты могла подумать такое о нашей девочке. Да где же это скорая!!! Такое впечатление, что они едут из Америки, да еще и на санях!!!
— Софа, из Америки к нам можно добраться только на самолете.
— Ой, оставьте вы свои ученые споры, Семен Аркадьевич, и лучше займитесь скорой, — она укоризненно посмотрела на мужа.
Наконец в дверь позвонили. На пороге стояли медработники:
— Что случилось?
— Ой, бедная девочка, бедная девочка….причитала Софья Семеновна, — помогите. Да скорее же!
Врач с удивлением глянул на такое количество людей, столпившихся на кухне и попросил освободить помещение.
— Ну уж нет! — свекровь поставила «руки в боки», я отсюда никуда не уйду.. Делайте свои дела, а я останусь здесь.
— Вы мама? — спросил врач и стал измерять Алле давление.
— Конечно же я мама, я уже дважды мама. У меня двое чудных мальчиков… — начала было Софья Семеновна.
— А кем вы приходитесь девушке? — перебил ее медработник, — и, что случилось? — он открывал Алле глаза, щупал ее руки, приподнимал одежду и осматривал тело.
— Что случилось? — повторила вслед за врачом Софья Семеновна, — девочка лежит, можно сказать бездыханная, а вы ничего не делаете и только задаете вопросы, кто кому приходится, и в какой степени родства.
– Женщина, отойдите, вы мешаете. Я еще раз спрашиваю, что случилось с девушкой и кем она вам приходится? — медработник стал раздражаться и более настойчиво задал свой вопрос, — я тоже никуда не уеду пока не узнаю всех причин.
— Да что вы заладили, «что случилось, что случилось», я понятия не имею, что случилось! Но я так считаю что что-то надо делать, пока бедное дитя не отдало богу душу! — Софья Семеновна стала тараторить и срываться на крик.
Мужчина поднес к носу ватку с нашатырем и Алла открыла глаза:
— Софья Семеновна, спасибо, — почти прошептала она, — дайте я поговорю с доктором….
Хоть медработники и попросили настоятельно освободить помещение, но никто и не думал уходить. Всем была интересна дальнейшая судьба девушки, все переживали за нее, стояли тут же, на пороге кухни и возле стены. Соня сидела на быльце дивана, а лицо свекра выглядывало из коридора. Увидя, что Алла пришла в себя, все заулыбались и стали одобряюще перешептываться.
— Ну, что? Пациент «уже с нами», — улыбнулся врач и добавил, — и это уже радует. Ну хоть девушка, как первоисточник, что-нибудь вразумительное мне расскажет, что же всё таки случилось?
Алле трудно было говорить, в голове звенело….Она собрало волю в кулак и стала выдавливать из себя слова:
— Я утром не поела, а сейчас вечером голова закружилась….я упала…а там снег….и Софья Семеновна… — Алла благодарно посмотрела в её сторону, — спасла меня.
— Да, что, ты! Что ты, деточка, ты же мне можно сказать, — Софья Семеновна, поймала глазами Борю, — ты же мне как дочка. Мы все за тебя очень распереживались. Аллочка, посмотри, как переживает Боря, на нем же лица нет.
А Борис и правда, стоял позади всех, возле стены и неотрывно смотрел на Аллу: на ее бледное лицо, на красные заплаканные глаза, растрепанные волосы. Он первый раз почувствовал к ней что-то. Он смотрел на нее как будто со стороны и удивлялся: какая она хрупкая и беззащитная, его руки помнили ее худенькое, почти невесомое тело и он понимал, что она ему не безразлична. Он даже не сразу услышал, что мама произнесла его имя. Он все смотрел и смотрел на нее, и не мог оторвать взгляда…И только когда Алла посмотрела на него, он дернулся и потупил глаза в пол.
— Так, а теперь я побеседую с пациентом, прошу освободить всех помещение, — и врач стал закрывать дверь за многочисленным семейством.
Софья Семеновна стала было упираться, но глянула на Аллу, та кивнула и она тоже удалилась из кухни.
— Так, девушка, покажите мне свои конечности….Долго вы там провели на улице? Не знаете?
— Мы ее где-то около восьми нашли, — донеслось из-за двери, — мы с Семой были в гостях, у Цимбровичей, и когда возвращались домой…..
— Женщина, да сколько можно! — прервал ее врач, — вы мне мешаете. Он резко встал и открыл дверь, всё семейство во главе с Софьей Семеновной стояло под дверью.
— Я вас убедительно попрошу…. — начал было врач.
— А мы, что, мы уже уходим…. — свекровь начала пятится и уводить остальных членов семьи за угол.
— Мне надо задать вам еще один вопрос, — врач сделал серьезное лицо, и понизив голос спросил, — вы подверглись насилию, вас кто-нибудь обидел? — врач смотрел ей прямо в глаза, наблюдая за ее реакцией. Алла отрицательно замотала головой.
— Ну тогда, — облегченно вздохнул врач, — в милицию обращаться не будем, тем более ссадин и травм, связанных с насилием и избиением я не нахожу… Он стал заполнять документы и в кухне повисла тишина. Слышно было только, как скрипит ручка под напором руки… да как пыхтит за дверью Софья Семеновна. Она так и не ушла в комнату и не «бросила своего боевого поста». Врач понял это и махнул рукой.
— Ладно, женщина, «мать чудесных детей», заходите, — сказал он не отрываясь от бумаг.
В двери тотчас появилось лицо Софьи Семеновны, а потом и все ее грузное тело.
— Сейчас я сделаю ей укол, а это вам список, что надо купить и принимать, — и он протянул ей листочек, — а на словах, — он наконец-то оторвался от своей писанины, — у девочки небольшое переохлаждение и небольшое истощение организма…. — он взглянул на недоуменное и перепуганное лицо женщины. И стал пояснять:
— Покормите ее, отпаивайте, тепло и обильно, — он еще раз пристально взглянул на Софью Семеновну, — но только не переусердствуйте! Смотрите, чтобы она не переела, лучше чаще и поменьше. И если, что-то пойдет не так, почувствуете себя хуже, — он строже глянул на Аллу, — обращайтесь к врачу. Всё, мне пора!
Доктор сделал укол и стал собираться.
— Ой, как же мы вам благодарны, как благодарны, вы спасли нам ребенка! Какой вы чудесный доктор! — неслось из коридора, а Алла соображала, что будет, а что не будет рассказывать про сегодняшние события.